Начать изучение географии гениальный писатель
советовал с Азии, с колыбели человечества…
Наши дети, если бы им довелось обучаться с Гоголем в одном классе, непременно бы приклеили к сверстнику прозвище «ботаник». Виной всему школьная страсть будущего литератора и к пестикам, и к тычинкам.
По воспоминаниям князя Дмитрия Оболенского, который ехал однажды вместе с писателем в Москву, «при всякой остановке выходил Гоголь на дорогу и рвал цветы, и ежели при том находились мужик или баба, то всегда спрашивал название цветов».
А еще юный Николай Васильевич любил географию вкупе с вечной тягой к дороге и путешествиям.
Может, потому, окончательно заморочив голову своей маменьке, неустроенный по службе Гоголь из столичного Петербурга морем отправился в Германию — хандру развеять, мир посмотреть. И практически сразу же после заграничной поездки родилось его малоизвестное эссе «Мысли о географии», созданные в каких-то двадцать лет. Появившись на страницах «Литературной газеты» (1831), эта педагогическая работа стала пропуском в штат преподавателей младших классов Патриотического женского института в Петербурге — закрытого учебного заведения для дочерей тех офицеров, кто отдал жизнь на полях сражений, «за други своя».
В этом раннем произведении он, в глаза не видевший и не нюхавший Азии, предлагал свою методику преподавания — «следовать за постепенным развитием человека», а изучение географии «начать с Азии, с его колыбели, с его младенчества».
Именно здесь «все так велико и обширно, где люди так важны, так холодны с вида и вдруг кипят неукротимыми страстями; при детском уме своем думают, что они умнее всех; где все гордость и рабство; где одеваются и вооружаются легко и свободно, все наездничает…»
Какие дивные открываются перед читателем картины, подмеченные молодым педагогом с пылким воображением: «…где турок рад просидеть целый век, поджав ноги и куря кальян свой и где бедуин, как вихорь, мчится по пустыне».
Здесь «вера переходит в фанатизм, и вся страна — страна вероисповеданий, разлившихся отсюда по всему миру».
И это были не просто красивые слова. В самом начале творческого пути почти безвестный литератор точно пространственно программировал себя, чтобы зрелым мастером, известным всему миру Николаем Гоголем, сделать фундаментальное заявление, своего рода литературный манифест: «Нужно проездить по России!» Собственно, она, и птица-тройка, и великая страна, совсем не мыслилась писателю без глубинной Азии.
Андрей НИКОЛЬСКИЙ
ДУБЫНИН Петр Романович,