Газета Наш край

Ученые Сибирского федерального университета тестируют атмосферное загрязнение
с помощью лишайника.
В летний полдень, оказавшись на Бирюсинском перевале по пути в Абакан, я невольно залюбовался таежным пейзажем вдоль дороги. Вечнозеленые вершины елей, кедрачей, пихт, плотно обступив асфальт и убегая вдаль, были увешаны гирляндами ажурных лишайников, придавая лесу некую таинственность. Все как в царстве Берендея.
Но, оказывается, таежная «мишура», будто специально развешанная на деревьях, не только предмет созерцания. Она давно уже представляет объект особого интереса красноярских ученых, настоятельно рекомендующих к экологическому мониторингу окружающей среды добавить методы биологического контроля.
— Свисающий лишайник уснея, что встречается на хвойных породах за пределами городской черты, может служить отличным индикатором экологически чистой территории, — говорит заведующий кафедрой экотоксикологии и микробиологии Сибирского федерального университета, профессор Юрий Григорьев. — Когда меня спрашивают, в каком месте выстроить дачу, я отвечаю: идите в лес, и все станет ясно. Если встретится лишайник, не сомневайтесь: с экологией здесь полный порядок.

Вымерли,
как мамонты.

Мы направляемся с Юрием Сергеевичем в лабораторию, где ждут своего часа растительные тест-организмы, доставленные из лесопромышленных предприятий края с относительно чистой окружающей средой. Только в этом случае подопытные лишайники, имея безупречное с экологической точки зрения происхождение, могут служить подходящим материалом для исследований.
Ничего особенного бледно-голубоватое, едва ли не безжизненное средоточие испытуемых фрагментов не представляет, кроме одного уникального свойства — впитывать в себя, как губка, абсолютно все, чем насыщена атмосфера. Лишайник (лихенес, если по-латыни) — натура чувствительная, он, как иной человек, много на себя берет. Делает это в связи с тем, что питается из воздуха, не получив от природы корневую систему и возможность выведения вредных веществ. Симбиоз двух организмов — водоросли и гриба, он может жить столетиями, но практически мгновенно погибает там, где состояние окружающей среды быстро ухудшается.
— Именно поэтому в качестве традиционного биологического обследования местности чаще всего используются показатели видового состава произрастающих лишайников, их обилие, — дополняет свой рассказ профессор Григорьев. — Но в крупных промышленных городах этот метод, который известен ученым с давних пор, уже не работает: по причине длительного и интенсивного воздействия атмосферного загрязнения все они стали зонами «лишайниковой пустыни».
Выходит, если лишайники больше не встречаются в мегаполисе, их нужно привнести — на этом принципе и действует так называемый трансплантационный вариант лихеноиндикации чистоты воздушной среды, использованный на практике биологами СФУ.
Казалось бы, что сложного в данной проверке? Размещай лишайники по Красноярску, давай им возможность надышаться городским смрадом, а дальше — наблюдай, кто из растительных тест-организмов и в каком именно месте выдюжил. Но возникает вопрос: как определять? Просто на глазок?
По мнению профессора Григорьева, наукой тут даже не пахнет, как ни заманчиво, может быть, сразу же окунуться в эксперимент. Вот почему, приступая к работам по тестированию атмосферного воздуха с помощью лишайника, красноярские ученые сначала вооружились технологически. Процесс подготовки занял в общей сложности несколько лет. Теперь можно смело утверждать: метод замедленной флуоресценции хлорофилла, запатентованный коллективом Юрия Григорьева, — новое слово в науке, поскольку позволяет очень детально оценить все изменения в состоянии растительного тест-организма.
Суть ноу-хау сибиряков в том, что они не только теоретически рассмотрели возможность ответной реакции растения на воздействие импульсов света разной интенсивности. Ведь в том случае, если организм достаточно активен, он должен отзываться большим свечением. Нет жизни, и материал не реагирует.
С учетом этих физических и физиологических постулатов в СФУ создали электронный прибор — фитотоксиметр, с помощью которого можно самым точным образом проводить как лихеноиндикацию, так и тестирование древесных растений (сосна, пихта, ель и другие). Разработчики убеждены, что это тот случай, когда фундаментальная наука тесным образом увязана с исследованиями, дающими практический результат.
От Николаевской сопки
до Пашенного.

Считая за эталон реакцию лишайника, взятого с наветренной стороны Николаевской сопки, экологически самого чистого места в Красноярске, ученые наметили для города ориентировочно 20 точек. Туда на три недели они и выставили лишайник, помещенный в обычную литровую банку, на поверхность увлажненной гранитной крошки. Посуды набралось много — до сотни банок, и возникли непредвиденные обстоятельства: стеклотара, к досаде исследователей, стала предметом хищений со стороны нашего практичного населения. Случись это в более крупных масштабах, можно было бы ставить крест на проведении эксперимента.
По большому счету, ничего нового в экологическую карту города лишайники, беспристрастно дающие свои «показания», не добавили. Они только подтвердили: чем выше над Красноярском, тем воздух чище, чем дальше от индустрии, тем лучше для людей. Скажем, в районах, которые непосредственно граничат с крупными предприятиями (бывший завод химического волокна, алюминиевый, КрасТЭЦ-1), свечение лишайников прекращалось почти полностью. Исключение, пожалуй, составил микрорайон Пашенный, который с легкой руки университетских биологов также зачислен в зону экологического неблагополучия. Таково влияние незамерзающего Енисея, создающего обратный порядок формирования температур воздушных масс и лишающего атмосферу возможности рассеивания вредных выбросов.
В чем же тогда пионерный характер работ, которые выполнили красноярские исследователи? — Данные методы основаны на регистрации суммарного токсического воздействия сразу всех или же многих компонентов загрязнения, чего не дает нам химия, — резюмирует профессор Григорьев. — Они позволяют оперативно и с минимальными затратами оценить, насколько анализируемая местность является загрязненной. И уже затем, после процедуры биотестирования, дорогостоящему химическому анализу могут подвергаться лишь те немногие образцы или территории, что вызывают сомнение относительно их экологической безопасности.
Лишайники точно предлагают свою помощь человеку, и весь вопрос теперь в том, как распорядиться ею наиболее разумно и эффективно. Администрация Красноярска однажды уже выразила заинтересованность в комплексном характере экологического мониторинга окружающей среды, решив дополнить химико-аналитический контроль методами биологического тестирования атмосферного воздуха. Но маленькие чиновники стали жертвами коллег более крупного ранга, которые квалифицировали предложенные работы как нецелевое использование средств.
А пробивать свои разработки — значит тратить время и силы. Это непродуктивная деятельность, тем более что биологи СФУ востребованы на других направлениях и в иных регионах. Подтверждается старая, как этот мир, истина: не бывает пророков в своем Отечестве. Бывает только позднее сожаление.

Николай ЮРЛОВ