Как сохранить уникальный уголок биоразнообразия — об этом корреспондент «НК» беседует с кандидатом биологических наук, заместителем директора по развитию природного парка «Ергаки» Николаем Степановым.
— Николай Витальевич, вы ученыйботаник, редактор и составитель Красной книги растений Красноярского края, преподаватель СФУ. И вдруг — еще и заместитель директора природного парка.
— Работая со студентами, я так или иначе был связан с Саянами — профессиональными, научными интересами. Как биолога меня интересовало все связанное с этим регионом — растения, животные, какието необычные явления, сведения. При переходе в парк сказались даже не количественные, а качественные изменения. В СФУ я остаюсь — заведую гербарием, преподаю.
Но наукой в парке планирую заняться больше. Работе со студентами это не помешает, наоборот, будет способствовать. Ведь биологу не столь важно сидеть в городе, сколь быть ближе к первоисточнику наблюдений и исследований — природе.
— Что сегодня представляет собой природный парк «Ергаки» — какие моменты переживает в своем развитии?
— Территория Ергаков входит в АлтаеСаянский экорегин, выделенный WWF по биоразнообразию. В России три таких территории — Дальний Восток, Кавказ и Саяны. На Дальнем Востоке высокогорье бедное, таежные массивы нарушены. Кавказ перенаселен. Остается АлтаеСаянский экорегион с сочетанием природной нетронутости, низкой населенностью, высоким показателем биологического разнообразия.
Если заглянуть в ранее принятое положение о парке, на первом месте стоят природоохранные задачи. Сейчас территория осваивается туризмом. Собственно, парк для этого и предназначен. Но мне кажется, многие природоохранные аспекты отодвигаются на задний план.
В понятии «природный парк» уже заложено противоречие. Сама по себе природа — не есть парк. Парк — это чтото искусственное, рукотворное. Предполагается, будто природа гдето не досмотрела — и мы делаем из нее парк. Но природато все предусмотрела, а парк мы создаем исходя из эгоистических потребностей, то есть для себя.
Сейчас как раз и решается такая задача — как совместить несовместимое. Если озеро Радужное трудно восстановить — пускай оно станет своего рода жертвой природы для человека. Или надо отказаться от всяких жертв, планомерно работать над сохранением всех уголков природы, что потребует немалых сил и средств.
Парк осваивается, застраивается. На мой взгляд, было бы целесообразнее строить гостиницы и другие объекты не на его территории, а в поселках Арадан и Танзыбей, которые находятся в 4050 километрах.
Сейчас спускаешься с перевала к Тормозаковскому мосту и видишь на фоне Спящего Саяна строящуюся подстанцию. Общий вид визитной карточки Ергаков безнадежно испорчен.
По природному парку пройдет железная дорога Курагино — Кызыл. Даже хорошо, что она пройдет по парку, а не по диким территориям, которые могли быть, по сути, поставлены под нож. Это оптимальный вариант, наименьшее зло — при соответствующем, конечно, контроле.
Мы осмотрели будущий участок дороги в районе реки Ус — просеку в шесть километров. Обнаружили сваленные деревья, на которых в общей сложности находилось 180 квадратных метров лишайников, занесенных в Красную книгу России.
Парк пострадал в одностороннем порядке, потому что компенсаций для восстановления, охраны природы не предусматривается.
В материалах экологической экспертизы не фигурирует ни один вид краснокнижных растений. Складывается впечатление, что экспертиза создавалась на основе переписанных данных, не имеющих отношения к Ергакам, Саянам.
Природному парку исполнилось пять лет. На данном этапе идет переосмысление его деятельности, в коллективе обсуждается новое положение о парке. Предполагается упорядочить, изменить ряд действий на хозяйственной территории. В рекреационной зоне ввести новые экологические тропы, платные услуги.
Озеро Радужное не только загрязняется, по его берегам вырубаются кедры. Здоровые деревья подсачиваются, сохнут и идут на дрова. Рано или поздно там сожгут все кедры — лучше от этого не станет ни природе, ни людям. Проблему с дровами надо решать — без горячего чая, пищи туристу не обойтись. Значит, дрова надо завозить либо менять на другое топливо, горелки и примусы. А это платные услуги.
Считаю, ситуация в парке меняется в лучшую сторону — свидетельством тому создание научного отдела природного парка.
— А науке есть чем заняться в Ергаках?
— Нынешним летом здесь работали энтомологи из Новосибирска. Известный специалист по лишайникам из Петербурга Ирина Урбановичене открыла новый вид лишайников, не известный в Азии.
Статью в специальном международном журнале опубликовал ученый Джон Эликс из Австралии. С его участием в прошлом году были найдены и описаны новые виды лишайников — миелохроа азиатская и цетрелия саянская.
Работают в Ергаках ученые из СФУ, Института леса им. В. Н. Сукачева, педуниверситета им. В. П. Астафьева и других.
К сожалению, результатов исследований парк не имеет — эта работа не упорядочена. Без научного отдела, который бы проводил собственные исследования, выступал с инициативой привлечения специалистов со стороны, это вряд ли было возможно.
Сегодня в Ергаках осуществляются направления, связанные с биологическим разнообразием, животным, растительным миром, лесными ресурсами, палеонтологические, палеоботанические и археологические исследования.
— Неужели палеонтологи работают на массиве?
— Палеонтолог — это ученый, не только раскапывающий кости динозавров. Его интересуют любые древние биологические объекты. В СФУ есть специалисты, которые по почвенному разрезу — исследованию пыльцы, остатков растений и животных могут определить видовой состав, восстановить картину древнейшей эпохи. Так было, например, с изучением болот вокруг озера Ойского. Ему насчитывается более пяти тысяч лет, озеро ранее находилось не в высокогорье, а лесной полосе.
Представить историкоархеологическую сторону Ергаков заманчиво. В течение нескольких тысячелетий здесь менялся этнический состав, принадлежность земель. Через эти места проходил ЧингисХан.
Частично история массива отражена в названиях: Ергаки, Араданский хребет — это тюркские названия, Буйба, Катор, Танзыбей — монгольские.
А много ли уголков природы, овеянных мифами и сказаниями? Чего стоит один классический пример Висячего Камня и Спящего Саяна! Когда чаша потребительского отношения человека к природе переполнится, Висячий Камень упадет в Радужное озеро. Разбудит великана, обращенного богами в камень, — и Спящий Саян накажет нарушителей.
— Легенды всетаки не основной интерес биологов.
— В парке работают зоологи, лесники, ботаники — биологи разных специальностей. Одна из важных задач, стоящих перед ними, — инвентаризация всего ценного и уникального, чем располагает парк. Это как в большом доме — сложно управлять, не зная, что у тебя есть.
Территория парка освоена односторонне. Туристическая Мекка в Ергаках — это озера Радужное и Светлое. Но есть и другие не менее привлекательные места, например Араданский хребет.
Можно пройти десятки километров по Ергакам и не встретить особой редкости. А можно на небольшом пятачке наткнуться на целый клад, как это произошло, например, на реке Ус. Многие виды растительности в других местах я не встречал, а ряд — вообще никогда не видел в природе.
При освоении любой территории на первое место ставятся потребности человека. Если это животные, изучаются копытные или пушные. Если растения — запасы древесины, где ее можно вырубить…
Возьмите формакопею России — большинство лекарственных растений, утвержденных официально, относится к европейской части страны. Но это не значит, что в Азии нет ничего лекарственного. Большая часть растений, может быть 8090 процентов — лекарственных, пищевых, — которые встречаются в Азии, широко не известны.
Через Саянские горы осуществляется связь с южными территориями — Алтаем, Монголией. Здесь вполне могут быть эндемичные виды среди животных. Есть факты, когда в северной части Ергаков местные жители неоднократно встречали красную лягушку — в горных ручьях. Науке она неизвестна.
— Просветительских, экологических материалов нам явно недостает. Как тут не вспомнить о недавно вышедшей вашей книге «Истории о растениях Ергаков».
— Это первый опыт. Наверное, имеет смысл представить природу Ергаков более широко — рассказать о животных, горных системах, озерах.
В интернетмагазине об Амазонке, горных системах Тибета и Индии — сотни названий популярных книг. О национальных парках США, одном Иеллоустонском — десятки тысяч наименований популярных изданий. А что мы можем представить о Саянах, Ергаках?
Хотя интересные материалы имеются. В конце XIXXX веков, когда здесь проходили первые исследователи Мартьянов, Крылов, Шишкин, они вели путевые дневники. Эти дневники малодоступны, их предстоит извлечь, осмыслить, опубликовать.
— Николай Витальевич, какое будущее вы видите у природного парка?
— Прогнозы делать трудно. Но, видя, как интенсивно осваивается территория, быть спокойным за судьбу природы, наверное, преждевременно.
Хотя полезного опыта, который можно перенять, достаточно. Ясно, что потоки туристов надо регулировать, перераспределять. Оборудовать экологические тропы с дощатым настилом, а не месить грязь по колено на выбитой трехпятиметровой по ширине дороге. В принципе, человек может остановить вредное воздействие на природу, не пострадав при этом в своих интересах.
Но чужой опыт, тех же национальных парков США, где другой климат, менталитет населения, во многом для нас неприемлем. С одной стороны, его надо перенимать, а с другой — идти своим собственным путем. Это как чужая жизнь, которую не прожить.
Ергаки, Саяны — редкостный уголок биологического разнообразия на Земле. В ареале одного вида, например, сосны сибирской здесь, на небольшом пяточке, можно встретить кедры с одногодичным циклом семеноношения, кедры морозо— и влагоустойчивые, самые плодоносящие, быстрорастущие и древеснодающие кедры. Где еще встретишь такое?
Но Ергаки имеют и огромную эстетическую ценность, возможность прикоснуться к прекрасному. Массовое цветение жарков — подобного рукотворного сада человеку не создать, не придумать.
Ергаки — это райский сад, который мы не должны уничтожить своими руками.
Надежда КОЗЛОВА
ДУБЫНИН Петр Романович,