Газета Наш край

Араты наглядно демонстрируют, благодаря чему природный баланс незыблем, как и сами обычаи предков.

Отгороженная от соседей горными хребтами, Тува умудрилась сохранить свой колорит и самобытность. Даже пребывание в составе Союза ССР не слишком пошатнуло древние устои. Действительно, ведь Тува была советской меньше других союзных республик, не дотянув до полувекового юбилея, а за это время забыть традиции дедов и прадедов просто невозможно.

Все так же кочуют, но уже на машинах

И разрушить до основания среду обитания там тоже не успели. Так что Тува — это редкий по нынешним временам край, где еще можно увидеть или действительно нетронутые уголки природы, или хотя бы те места, где деятельность человека слишком разумного сведена к минимуму. А самое главное, тувинцы чтут и уважают обычаи своих предков.

Так, в Туве все больше предпочитают жить в доме без углов — юрте. Конечно, на картинке каждый видел это круглое внизу и коническое вверху сооружение. Юрта имеет деревянный каркас, стенки его сделаны из сколоченных крест-накрест реек. Крыша образуется из длинных жердей, воткнутых в деревянное колесо, обрамляющее центральное отверстие в потолке.

Покрытие юрты — из толстого или многослойного войлока. Он очень хорошо держит тепло и отталкивает влагу. Летом в таком жилище прохладно, особенно если отверстие в крыше и вход занавешен. А вот зимой такую «квартирку» надо отапливать. Но это не проблема: в юрте печка, и труба исправно выводит дым. Если юрта в селении (кужууне), к ней подключают электричество, но пастухи, надо сказать, или обходятся без «лампочки Ильича», или, кто побогаче, приобретают в соседней Монголии небольшие электростанции на солнечных батареях. Юрту легко разобрать, перевезти и поставить в любом месте.

Коренные обитатели степей и безлесных тувинских гор — чабаны, или араты. Зимуют они с отарами на склонах гор, где снег уносит ветром, и бараны с овцами, как, впрочем, и всякие другие травоядные, могут сами прокормиться прошлогодней травой. Весной чабаны спускаются в долины — чего-нибудь посеять. Летом уходят на перевалы, где меньше мошки и больше корма. А на сбор урожая вновь спускаются в долины, к своим наделам. Весь этот годовой цикл остается неизменным долгие столетия. Наше время внесло лишь крохи поправок. Теперь разве что некоторые чабаны перекочевывают с места на место, но уже на машинах.

И все-таки большинство предпочитают пользоваться древним четвероногим транспортом. Благо есть выбор. В Туве как нигде можно встретить самые причудливые сочетания прирученных человеком животных. Есть здесь северные олени и верблюды, яки и лошади, овцы и ангорские козы. Поэтому выбор мясных блюд у тувинца весьма обширный. Но предпочтение отдается вкуснейшему мясу овец, выращенных на склонах хребтов Монгун-Тайги.

Не хрюкай, бык!

А тувинские женщины умудряются доить всех, кто с копытом. Например, самок яка, которого здесь называют сарлыком. Покрытый густой, длинной шерстью, тувинский як не боится зимней стужи, которая в горах еще суровей, чем на равнине. При движении он смешно скачет, отталкиваясь поочередно передними и задними копытами, звуки же, которые он издает, сильно напоминают поросячье хрюканье, за что его иногда называют «хрюкающим быком».

Именно сарлыки дают молоко, которое по вкусу слаще коровьего. Из молока местные жители делают хайпак — напиток, по вкусу напоминающий нашу простоквашу и слабую брагу одновременно. В разное время года доят то коров, то кобылиц, то верблюдиц, то самок северных оленей, то коз и овец, а то и всех одновременно. Так что молоко и самые разные продукты его переработки — основная еда.

Например, один из многих местных видов кисломолочных продуктов — сушеный творог ааржы. На вкус — очень кислые крупинки, но он неимоверно сытный, с утра немного попробуешь — весь день вроде бы есть не хочется. Еще в арсенале местных кулинаров уйма кисломолочных продуктов разной степени заквашенности, например, творог, который вялят нанизанным на нитки.

Рацион местных жителей очень сильно зависит от местности, которая их кормит, а потому изобилует необычными блюдами.

О секретах некоторых блюд мне поведала Шенне, молоденькая хозяйка одной из юрт. Ее имя в переводе с тувинского означает тот самый цветок, что у нас зовут марьин корень.

Очень питательное блюдо, талган — перемолотый и пережаренный овес, который заливают кипятком, добавляют сахар и масло. Тувинская патока — перетопленный творог, залитый маслом (отдаленно напоминает наши сырники, имея, тем не менее, свой уникальный вкус).

Из забитого барана используют не только мясо и внутренние органы, а всю, говоря современным языком, биомассу. Особый бараний деликатес — жареная кровь с молоком и специями, которую называют «хан», он имеет очень нежный вкус и считается изюминкой традиционного стола.

Необычен и чай, который здесь пьют в больших количествах и тоже зовут «хан-чай». В заварник, наполовину залитый кипящей водой, кладут зеленый чай и через некоторое время добавляют молоко и немного соли. Чрезвычайно полезный, он хорошо утоляет жажду, хотя специфичный вкус требует некоторого времени, чтобы привыкнуть к нему.

Невозможно не сказать и о «молочной водке» — араке. Ее получают после перегонки хайпака. В ней не более двадцати градусов, и она очень легко пьется, расслабляя тело и веселя душу.

Обычно аракой заканчивают прием пищи. Хозяин юрты собственноручно наполняет пиалу прозрачной теплой жидкостью и правой рукой преподносит ее гостю. Гость, опустошив сосуд, возвращает его хозяину также правой рукой, что означает уважение к сидящему напротив тебя человеку. Пиала вновь наполняется и подается следующему гостю, и так, слева направо, она обходит весь круг. Последним к ней притрагивается уже сам хозяин.

Когда законы — только устные

Впрочем, исконные промыслы тувинцев во многом зависят от места проживания. Так, в предгориях таежных Саян это, главным образом, охота. Надо сказать, что в Туве многие сотни лет существовало в высшей степени экологичное устное «охотничье законодательство», определяющее сроки охоты и количество той или иной добычи. За соблюдением этого регламента строго следили сами промысловики, и нарушение каралось даже смертью. Благодаря такому подходу природный баланс сохранялся, и ни одному из видов животных не грозило уничтожение. Наступление цивилизации изменило эту ситуацию к худшему. Впрочем, это тема отдельного разговора.

К уникальным традициям тувинцев относят разновидности горлового пения, настолько отличного от традиционного вокала, что кажется: человек не способен издавать подобные звуки. Однако издает. Пошли эти напевы, монотонные, тягучие от дорожных песен аратов, трясущихся на своих низкорослых лошадках по бесконечной степи.

Сейчас не всякий пастух владеет этим искусством. Зато каждый шаман, а их в Туве довольно много, должен издавать два-три звука одновременно и тянуть их чуть не по нескольку минут.

Шаманы предписывают горловое пение как лечебные процедуры. Низкие ноты — лекарство от болезней бронхов, легких и прочих органов дыхания, а высокие — для лечения носа, глотки, глаз. И, как ни странно, — мозгов.

Геннадий МИРОНОВ. Фото автора