г
де растут клонированные деревья Сибири.Читатель нашей газеты, позвонивший в редакцию, поинтересовался: «Прочитал в Интернете заметку о клонировании деревьев. Зачем это нужно? Разве в Сибири мало лесных пород?» Шоссейная дорога ведет нас в Сухобузимский район. На 38-м километре сворачиваем влево. Тамара Карапетьян, руководитель экспериментального хозяйства «Погорелый Бор» Института леса имени В.Н. Сукачева Сибирского отделения РАН, растеряна: неожиданный визит журналистов, как снег на голову. Однако, узнав о цели нашего посещения, успокаивается.
В лесном оазисе.
Экспериментальная база института окружена соснами, которые раскинулись на полторы тысячи гектаров. Четыре из них отдано под дендрарий. Солнечный день, прохлада под высокими и раскидистыми кронами хвойных деревьев, голоса птиц — все говорит о том, что здесь заповедная зона.
— Сюда постоянно приезжают ученые института, дендрологи, селекционеры, — рассказывает Тамара Ивановна. — На специально отведенных участках проводят практические работы, исследования, наблюдают за растениями, анализируют результаты, вырабатывают рекомендации для лесоводов. Наш добровольный гид знакомит со своим хозяйством. На базе созданы все необходимые условия для плодотворной работы. Штат немногочисленный — три подсобных рабочих и тракторист поддерживают порядок, занимаются противопожарными мероприятиями, подготавливают участки в лесу для новых исследований.
— Тамара Ивановна, вы давно здесь живете?
— Восемь лет назад меня пригласил на работу тогда еще директор института академик Евгений Ваганов. Пришлось поменять привычный образ жизни. Уехала из города и поселилась на базе. В начале перестройки на содержание стационара перестали выделять деньги, и он с годами пришел в запустение. Деревянные здания износились, все кругом заросло сорняком. Особенно пострадал дендрарий без людского ухода. Сначала хотели его даже не восстанавливать. Но энтузиасты института не согласились с таким мнением, и благодаря их усилиям он сохранен.
И только в новом веке финансирование было восстановлено. Так что на первом этапе в Погорелом Бору пришлось работать засучив рукава. Все поднимали из руин. Ремонтировали здания, расчищали территорию от мусора, травы. Постепенно навели порядок.
Любопытный факт: общение с учеными института не прошло бесследно и для обслуживающего персонала. Рабочие с интересом следили за их исследовательской деятельностью и с удивлением открывали для себя тайны из жизни деревьев и растений.
— Нам тоже было небезынтересно узнать, например, о том, что кедр, скрещенный с сосной, может давать первый урожай не через 40, а через семь-десять лет, — продолжает рассказ Карапетьян. — Нам показали лиственницы из регионов бывшего Советского Союза. Надо же, все прижились на сибирской земле. Такие красавицы! А на одном из участков увидели кедры, выращенные из семян, побывавших в космосе. Подобных стационаров в институте около восьми. Есть на озере Шира, Танзыбее в Саянах, на Черном озере, в Туре. География довольно обширная.
— Например, только у нас растет порядка десяти разновидностей елей, — дополняет Тамара Ивановна. — На территории дендрария насчитывается более 260 разновидностей растений и кустарников. Вот, например, растение Лох серебристый. Когда цветет, запах пьянит, а плоды у него ярко красные. Непривычные.
Восхищенные рыжиком.
С удивлением рассматриваем специальные таблички, на которых сообщается, откуда родом эти сибирские гости — из Северной Америки, Китая, Японии…
Беседуем с механизатором Петром Михайловичем Останиным. Живет он в деревне Устюг, что в двенадцати километрах. Каждый день приезжает сюда на работу.
— Не надоело?
— Нет. Что вы! Здесь знакомишься с интересными людьми, помогаешь им, — делится впечатлениями механизатор. — Они рассказывают много любопытного, о чем я даже не подозревал. Техники на базе — шесть единиц: три автомобиля и три трактора. Они используются при подготовке новых экспериментальных участков, когда требуется прокладка противопожарных полос. В экспериментальном хозяйстве с улыбкой рассказывают о забавном случае. Финны в гости приехали и случайно нашли рыжик. Почему-то громко закричали: «Карваложка, карваложка!» Словно невидаль отыскали. А рабочие сообразили: значит, так называют в Финляндии наш грибок. Запомним. После путешествия по территории стационара наконец попадаем на участок клонирования. Видим, как в скромном парничке на грядке пробивают себе жизнь маленькие зеленые всходы. По классическому определению клон — это ряд следующих друг за другом поколений наследственно однородных организмов (или отдельных клеток в культурах), образующихся в результате бесполого или вегетативного размножения от одного общего предка. Выделение клона — один из методов получения генотипически однородного материала.
Все настолько интересно, что мы с некоторым волнением разглядываем двойников лучших представителей таежной флоры.
Пройдут годы, и мощной стеной встанут зеленые гиганты на сибирской земле. Сильные, здоровые, красивые. Они дадут жизнь новому поколению хвойных деревьев в сибирских лесах. Для этого кропотливо и настойчиво трудятся сегодня красноярские ученые, с оптимизмом заглядывая в будущее.
Анатолий КАСАТКИН.
Фото Богдана БАРЩЕВСКОГО
ДУБЫНИН Петр Романович,